Кровь избранных - Страница 61

— Эй, поосторожней!

В хвосте состава, опершись руками на поручни и наклонившись, японец долго блевал на мелькавшие рельсы. Хиро изо всех сил стискивал перила, и сырой ветер бил ему в лицо. Спазмы рвоты сотрясали желудок, рот наполнялся вязкой горечью, боль пульсировала в висках с каждым позывом. Сзади неслышно подошла креолка. И только когда Фелипа накинула Отару на плечи плащ, он заметил ее и бессильно опустился на пол. В небе неподвижно стояли облака, и казалось, что вагон завис.

— Скоро первая станция. Начальник поезда сказал — стоим полчаса. Многие пассажиры захотят остаться на экскурсии, может, и те, что едут с нами… — Девушка умолкла.

Отару чувствовал себя загнанным зверем, его переполняли гнев и отчаяние. Он отдал одежду креолке, поблагодарил и, не дожидаясь ее, вышел из тамбура в вагон. Фелипа так и осталась стоять с плащом в руках.

Крошечная станция с трудом различалась в тумане. Многие пассажиры вышли из вагонов с рюкзаками, видимо намереваясь отправиться в горы. Остальным просто хотелось размяться или купить что-нибудь у вышедших к поезду индейцев. Парнишка закрыл книгу, собрал вещи и прощально помахал всем рукой, еще раз бросив взгляд на бедра креолки. Гуго сошел, чтобы купить листья коки для жены, которую начала мучить горная болезнь. Фелипа пошла с ним.

Хиро из вагона выгнала жажда. Прихватив с собой сумку с дневниками, Отару сошел вниз. Когда спускался по ступенькам, ученый ощутил во внутреннем кармане пиджака тяжесть браунинга. Святой отец увязался за ним.

Голова у японца кружилась, к горлу опять подступала тошнота, туман не давал вздохнуть.

У самой станции Отару двинулся в туман, за ним, то появляясь, то исчезая в белом мареве, брел священник. Гуго и Фелипа превратились в тающее серое пятно. Они, держась поближе к стене здания, обогнули его и скрылись из виду.

Сгустки мглы поднимались все выше. Вдали диспетчер по-испански вещал из репродуктора. Хиро оступился и несколько метров прокатился по склону, больно расцарапавшись о камни. Его окутала густая молочная пелена, и он начал задыхаться. Рука потянулась за лекарством. Вдруг раздался какой-то звук — Отару вздрогнул и выронил коробочку с таблетками. К нему сквозь туман приближался святой отец. Агент УСС шел по следу, как ищейка! Клочья марева наползали на Хиро, придавливая к земле, и тот мог сбежать.

Отару упал на колени. По лицу бежали слезы, зубы сжались до боли в скулах. Не раздумывая, японец схватил пистолет и злорадно взвел курок.

Когда священник разглядел его в тумане, он уже успел засунуть дуло себе в рот. В мозгу ученого кружились темные тени рыбаков, волна прибоя, вся в копошащихся крабах, и круги, расходящиеся по поверхности воды в ведре.

— Что вы делаете? Ради бога, бросьте оружие… Что за безумие? — попытался урезонить его святой отец.

Хиро медленно вытащил браунинг. Сплюнув кровь, он взглянул на слюну, стекающую с дула, и вдруг нацелил пистолет в священника. Туман стал липким, как паутина.

— Сволочь, думаешь, у тебя выгорело, да? Теперь-то я снесу тебе башку!

Священник хотел что-то крикнуть, но слова застряли в горле. Удар грома сотряс небо, и сверху посыпался мелкий дождик. Хиро поднял сумку с дневниками.

— Ты это хочешь, да?! — закричал рассвирепевший японец. — Не получилось в Новой Германии, так, думаешь, удастся здесь? Не выйдет!

По ширинке на брюках священника расползлось темное пятно.

— Н-не понимаю, о чем вы… Я увидел, что вам плохо, и, когда вы ушли, отправился следом. Мне показалось, что вам нужна помощь. Клянусь!

После второго удара грома дождь припустил крупными каплями. Со стороны станции прозвучал голос диспетчера, созывающий пассажиров: поезд отправлялся. Священник упал перед японцем на колени, опустил голову и начал молиться.

Хиро поднял глаза к небу. Слезы затекали в уголки губ, и во рту чувствовался соленый привкус. Так они и стояли друг напротив друга, и тут, словно ниоткуда, прозвучал голос:

— Куда его черти унесли? Нашел тоже духовное уединение!

Паренек с рюкзаком осекся, увидев пистолет. Святой отец обреченно прервал «Отче наш». Отару истерически захохотал.

— Я мог это предвидеть! Вас двое, а может, есть и еще…

Вместе с третьим раскатом грома прогрохотали два выстрела. Пуля попала в голову священнослужителя, и тот бессильно осел на ботинки Отару. Мальчишка упал на землю, держась за живот, и стал выплевывать темные сгустки. Японец отпихнул тело, подошел к бившемуся в спазмах пареньку и встал возле беспомощно раскинутых ног. Дождь усиливался. Уши болели от шума пальбы, в висках гудело. Хиро отбросил браунинг, поднял с земли тяжелый камень величиной с кулак и пробормотал:

— Ох уж этот грохот! Невыносимо, похоже на то… на то, как рушатся дома. — Он замахнулся и ударил парнишку булыжником по голове раз, другой, третий…

Донесшийся издалека голос диспетчера вывел Отару из состояния слепого бешенства, и окровавленный камень покатился в грязь. Ученый огляделся, словно проснувшись, увидел перед собой бездыханное тело, отпрянул назад и упал. Священник с дырой в голове лежал примерно в метре от мальчишки.

Под дождем туман начал рассеиваться. Неподалеку проступило место, где скалы круто обрывались в пропасть. Хиро поднялся, помедлил с минуту и оттащил трупы к краю. Потом вытряхнул из рюкзака мальчика кое-какие вещи и дорожную фляжку и столкнул тела вниз. Раздевшись, он рубашкой старательно счистил с себя кровь и грязь, затем оделся, завернул пистолет в платок и сунул его в карман.