Кровь избранных - Страница 98

В бурное и нестабильное время братство стремилось обеспечить Овну вечную жизнь и поэтому так интересовалось исследованиями групп крови, чрезвычайно важными для существования общества. Теперь здоровые носители, если результаты Ландштайнера никто не опровергнет, получат особые характеристики. Возможно, группа крови «избранных» будет редкой, отличной от остальных, что вполне логично. Вероятно, их просто не выявили пока среди населения.

Кирхнер изучил предмет досконально, проводя эксперименты напрямую, что называется, «в поле». Он работал с каталогом, что гарантировало ему доступ к образцам и свободу распоряжаться ими по своему усмотрению.

Отец и сын Кирхнеры сразу решили воспользоваться такой возможностью. Они арендовали за городом старую виллу, утопавшую в зелени Тюркеншанцпарка, и поселили там нескольких пациентов, которые находились под наблюдением круглосуточно. Замысел заключался в том, чтобы подвергнуть кровь всех здоровых носителей, зарегистрированных на среднеевропейской территории, анализу по университетской методике.

Йозеф начал применять открытие Ландштайнера к крови людей, невосприимчивых к Аль-Харифу. Ему пришлось разрываться между работой в институте и исследованиями в подпольной клинике.

Эгон Кирхнер неподвижно стоял у стекла, за которым располагалась комната, где содержали женщину. Недавно ему исполнилось семьдесят два, однако, несмотря на преклонный возраст, зрение у него сохранилось хорошее. Он уже подошел к последнему периоду жизни, и за прожитые годы у старика было много приятных моментов. Ныне для Кирхнера-старшего Овен превратился во все на свете, поскольку остальное постепенно исчезло.

Глядя на подопытных женщин, имевших несчастье родиться «избранными», Эгон испытывал сильное чувство вины. Но оно сразу исчезало, как только Кирхнер начинал думать о великом назначении общества, о беспристрастных ноблях, которые всегда добивались того, чтобы все оставалось на своих местах. Великая и справедливая концепция.

Что могла значить жизнь незаметной женщины с низким культурным и социальным уровнем? Теперь же она будет принесена в жертву делу Овна и до конца своих дней станет свидетелем тайны сущности Аль-Харифа. Ее существование стало ценой, чтобы не отдать смертоносную силу демона в дурные руки.

Старик услышал, как открылась дверь и в зале раздались чьи-то шаги.

— Кто эта женщина, Йозеф? — резко бросил он, не оборачиваясь, чтобы посмотреть, кто стоит за спиной.

— Я Вальдемар, майн герр…

— Вальдемар так Вальдемар… Так кто она? Ты о ней что-нибудь знаешь?

Прежде чем ответить, тот пристально взглянул на старика, потом выдохнул:

— Думаю, это Женевьева Ластен, или как ее там… Ей двадцать шесть лет, она швейцарка.

— У нее есть семья? Как она сюда попала?

— Не знаю, есть ли у нее семья, майн герр… Она попала сюда обычным способом. Шла домой с работы. На прошлой неделе, разве вы не помните?

— Ее уже подвергли действию вещества? — не отставал старик.

— Думаю, первая инъекция будет сегодня.

Старый Кирхнер, капризно задавая вопросы, на которые знал ответы, явно стал впадать в детство.

— И сколько пройдет времени, пока она пустит себе пулю в лоб и распрощается с этим миром?

Вальдемар поглядел на авторитетного члена общества Овна почти с презрением: очень уж абсурдный прозвучал вопрос.

— В среднем двадцать — двадцать пять недель, но, судя по первым анализам, у этой женщины крепкое здоровье. Все будет зависеть от сопротивляемости организма и силы духа.

— Иными словами, здоровая женщина будет сильнее цепляться за жизнь, поэтому ей долго придется терпеть Аль-Хариф в своем теле…

Кирхнер подумал о десятках клиентов, которых ему пришлось защищать перед трибуналом за всю свою длинную карьеру. О тех, кому удалось избежать справедливого приговора благодаря его красноречию и крючкотворству. Он увидел их дорогую одежду, тошнотворные улыбки, ощутил их липкие рукопожатия…

Старик прислонился к стене. В его душе воцарилось опустошение, и в этот миг он отрекся от Овна и проклял свою жизнь.

Вена, Тюркеншанцпарк, сентябрь 1900

При необходимости Кирхнер снимал копию с официального документа прежде, чем его отправляли на подпись доктору Ландштайнеру. Визирование начальника было простой формальностью, поскольку достоверность результатов исследований уже подтвердилась.

Во время опытов выяснилось, что группы крови А, В и 0 — новое название категории С — также различались по плазменному фактору, или резус-фактору, который мог быть положительным или отрицательным. Как и предвидели братья Овна, первая, пока, в силу обстоятельств, временная таблица классификации не включала в себя категорию здоровых носителей Аль-Харифа.

Именно Кирхнер заронил в умы коллег идею по поводу очень редкой четвертой группы. Впоследствии ее назвали АВ, по причине того, что в ней наблюдалось смешение характеристик двух уже известных категорий. Йозеф переправил в институт несколько проб из прибежища Овна, взятых у находящихся под присмотром «здоровых носителей». И тогда выяснилось, что их кровь отличается от всех известных групп.

Чтобы не вызвать подозрений, Кирхнер предпочел сразу не сообщать об открытии руководителю. Сначала Йозеф заручился доверием коллег из команды и поставил начальника в известность только тогда, когда очевидность факта стало невозможно отрицать. Стратегия себя оправдала: через некоторое время уже сам Ландштайнер в ходе встреч в научных кругах говорил о четырех группах крови.